Нацпроект «Производительность труда» позволил создать в нашей стране независимую систему консалтинга предприятий. Такое мнение в ходе заседания Совета при президенте России по стратегическому развитию и национальным проектам высказал первый вице-премьер РФ Андрей Белоусов. Он также отметил, что разработанная инфраструктура имеет особую значимость в условиях ухода с рынка крупнейших западных консалтинговых агентств.
В интервью порталу национальныепроекты.рф директор Центра исследований структурной политики НИУ ВШЭ Юрий Симачев рассказал о том, как специалисты Федерального центра компетенций (ФЦК) и региональных центров компетенций (РЦК) помогают компаниям налаживать бережливое производство и почему рост производительности труда влияет на жизнь каждого из нас.
— Юрий Вячеславович, как бы вы охарактеризовали независимую систему консалтинга по нацпроекту «Производительность труда»? Работа экспертов ФЦК и РЦК реально помогает предприятиям достигать серьезных результатов в этом направлении?
— Пожалуй, начну с завершающей части вашего вопроса. Сейчас функционируют ФЦК и РЦК в сфере производительности труда. В рамках их деятельности компании получают поддержку в вопросах организации бережливого производства. Хочу сразу подчеркнуть, что мы говорим о консалтинговых организациях, но они не охватывают весь спектр консалтинговых услуг. Это довольно узкое направление — как в рамках консалтинга, так и в сфере повышения производительности труда.
Концепция бережливого производства состоит в том, чтобы на каждой стадии, например, проектирования, производства, сбыта, взаимодействия с покупателями, искать нерациональные издержки, а затем сокращать их, повышая тем самым добавленную стоимость. Федеральный центр компетенций как раз показывает компаниям, как можно снизить затраты на определенных участках. А дальше компании уже могут применить предложенные нововведения и на других звеньях производства, а также перестроить свою деятельность согласно логике бережливого производства.
Однако вышеперечисленное — далеко не все, что требуется для роста производительности труда. Кроме того, компаниям необходим более обширный спектр консалтинга.
— Эта система консалтинга уникальна или существуют какие-то аналоги?
— Смотря с какой стороны взглянуть. Если принять во внимание, как она выстроена, то система уникальная, а содержательно — это, прежде всего, развитие тех идей, которые уже были связаны с бережливым производством. В качестве образца можно взять модель японских компаний с существенными адаптациями к российским условиям.
В деятельности ФЦК особенно ценно то, что его специалисты имеют большой опыт взаимодействия с российскими компаниями — они сотрудничали с тысячами компаний. А РЦК охватили вообще более 1,5 тыс. предприятий. В общей сложности около 3,7 тыс. отечественных компаний воспользовались услугами ФЦК и региональных центров. Значит, мы имеем право говорить о том, что процесс запущен. Но главное здесь — добиться демонстрационного эффекта.
Более 3,5 тыс. компаний воспользовались этими услугами.
Но предприятий, занятых в не энергетическом секторе, под миллион. Естественно, ФЦК и РЦК не могут с каждым из них отработать все вопросы. Поэтому сказать, что уже есть результаты, которые заметны на макроуровне, сложно. Тем не менее в стране положено начало очень важному инструменту, связанному с обучением более современным методам организации работ.
Обратите внимание, когда речь идет про производительность труда, проигрыш российских компаний, прежде всего, связан с недостаточным технологическим уровнем и лишь во вторую очередь — с не всегда развитой организацией самого производства. А деятельность ФЦК как раз и помогает правильно его организовать.
— Можно уточнить, что такое демонстрационный эффект?
— Все компании на рынке взаимодействуют между собой. И если одна из них, условно говоря, видит, что у другой произошли позитивные изменения, то она может поинтересоваться, за счет чего удалось достичь результата. В этом и заключается демонстрационный эффект — когда не обязательно поддерживать каждого. То есть нужно помочь какой-то совокупности компаний, а их конкуренты уже смогут добровольно перенять и внедрить у себя такие же удачные решения, если увидят, что они эффективны.
— Как сказался на этом процессе уход западных консалтинговых компаний? И как на предприятия повлияла своеобразная трансформация «Большой четверки»?
— Понимаете, «Большая четверка» создавалась вообще для других целей. Ее услугами пользовались, прежде всего, наши глобальные компании, в том числе крупные экспортеры, которые привлекали ресурсы на зарубежных рынках. Они стремились получить подпись крупных консалтинговых компаний, имеющих авторитет во всем мире, таких, как PricewaterhouseCoopers, Ernst & Young, KPMG, Deloitte.
У нас же на повестке дня основная цель — выстраивание эффективного процесса. Такого консалтинга у нас было мало в принципе, даже если брать в расчет иностранные компании. Они не совсем входили в эту область, больше занимались вопросами, связанными с привлечением инвестиций, больше занимались международным аудитом. Конечно, у зарубежных консалтинговых компаний есть свои преимущества. В первую очередь, они имеют подразделения в разных странах. Кроме того, такие компании обычно ведут собственную исследовательскую работу, благодаря чему могут сравнивать некоторые вещи и привлекать нужных экспертов. На мой взгляд, спрос на их услуги был связан прежде всего с желанием представить зарубежным партнерам некоторую консалтинговую компанию, которую они хорошо знают и доверяют ей. «Большая четверка» прекрасно подходила для таких задач. Сейчас же основные интересы смещаются в сторону качественного аудита для использования в России, причем как финансового, так и производственного. И такие услуги отечественные консалтинговые компании представляют. Однако у нас ощущается недостаток консалтинговых компаний, которые занимались бы организацией более эффективного производства.
— Как производственная культура влияет на простых людей? И почему это имеет значение для каждого из нас?
— Судите сами, рост производительности труда сочетается с ростом ВВП, валового внутреннего продукта. ВВП на душу населения — показатель богатой или бедной страны. Разумеется, богатая страна может позволить себе больше расходов на строительство дорог, медицину, науку...
Кроме того, рост производительности труда хорош еще тем, что занятые на развивающемся предприятии работники получают более высокую зарплату. Также, если компания характеризуется высокой производительностью труда, она более конкурентоспособна и имеет авторитет на мировых рынках. Кстати, они все еще для нас сохраняются, пусть и в усеченном виде.
Бережливое производство связано еще и с меньшим использованием сырья, энергии, некоторых материалов. Такая природосберегающая стратегия выгодна населению.
А еще, когда компания наращивает производительность, труд становится более организованным, безопасным и требует по-настоящему высоких квалификаций. Он становится менее рутинным, не таким тяжелым и опасным для здоровья. Я привел далеко не все аргументы, почему важно наращивать производительность труда.
Отдельно отмечу, что нельзя упускать из виду такое направление, как стимулирование инноваций в компании. Это принципиальная тема, которой нужно заниматься постоянно. Если взять в расчет деятельность ФЦК и то, что сейчас происходит в рамках национального проекта по производительности труда, можно заметить правильные подходы к запуску позитивных изменений в компаниях.
— Правильно ли говорить, что в России формируется собственная уникальная производственная культура? Мы учились у западных компаний, перенимали опыт восточных стран, а теперь создаем что-то самобытное?
— Никогда не следует стесняться того, что мы наблюдаем за работой какой-то иностранной компании и перенимаем опыт. Более того, надо максимально изучать все актуальные концепции, но при этом вносить что-то свое. Все равно любые изменения неизбежно накладываются на специфику организации производства, человеческого капитала, то есть на людей, которые управляют компанией, работают в ней и выстраивают процессы. Грубо говоря, нельзя сделать слепок с Toyota. Но мы вправе учесть какие-то положительные тенденции, извлечь уроки из возможных провалов, чтобы потом не наступать на эти грабли.
В конечном счете каждая концепция адаптируется к условиям конкретной страны.
Сегодня есть уже достаточное количество отечественных компаний, которые сотрудничали с ФЦК. Благодаря этому взаимодействию у центра также возник ряд новых компетенций — такой процесс всегда похож на двустороннюю дорогу. ФЦК учит компании, что нужно делать, а компании, в свою очередь, в ходе работы со специалистами центра делятся ценными знаниями с его экспертами. Благодаря такому сотрудничеству мы не только консолидируем опыт, но и генерируем новые эффективные решения. На мой взгляд, это очень полезно.
— Каковы, на ваш взгляд, перспективы развития нацпроекта «Производительность труда»? Сейчас у российских предприятий более серьезный запрос на внутреннюю трансформацию. Хватит ли на это сил экспертов из ФЦК и РЦК?
— Дело в том, что одни только специалисты из ФЦК и РЦК удовлетворить все запросы не в состоянии. Ведь у компаний возникают вопросы, связанные, например, с импортозамещением, разработкой национальных технологий.
У ФЦК и РЦК, так скажем, есть свое ядро полномочий и ответственности. Поэтому сейчас важно понять, каких именно консалтинговых услуг не хватает на рынке. Повторю, да, ушли некоторые глобальные компании. Но ведь осталось много отечественных, которые достаточно компетентны. Затруднения происходят также из-за того, что не выстроен рынок. Например, все знают, что необходимо ежегодно заниматься аудитом и налогами, иначе могут возникнуть большие проблемы. А вот то, что надо заниматься еще и бережливым производством, осознают далеко не все компании.
Отмечу, что изначально спрос на подобные услуги был небольшой. И как раз ФЦК стал на начальной стадии его развивать. Кстати, как только этот спрос увеличится, появятся частные компании, которые станут оказывать похожие услуги, и пытаться занять одну нишу с ФЦК. Такая конкуренция принесет положительные результаты, расширяя спектр услуг и их качество.
— Стоит ли расширять отрасли, участвующие в нацпроекте?
— В этом вопросе есть ряд сложностей. С одной стороны, в нацпроект вошли все наиболее важные не энергетические отрасли: обработка, транспортировка, строительство, сельское хозяйство и торговля. Эти сферы составляют большой пласт экономики, около 43-44% от ВВП. Однако поддержка оказывается компаниям, у которых оборот более 400 млн рублей в год. Дело в том, что для макропоказателей правильнее работать со средними, а лучше всего — с крупными компаниями, тогда эффект будет ощутим быстрее.
Тем не менее мне очевидно, что нет смысла погружать все эти нюансы в один нацпроект. Все равно где-то остаются вопросы, касающиеся инновационного развития, а где-то — затрагивающие малое и среднее предпринимательство. Думаю, что следует открыть доступ к определенным сервисам и для малого бизнеса. Например, позволить таким компаниям в режиме онлайн получать бесплатно некоторые услуги от ФЦК.
Понятно, что центр может не располагать таким количеством сотрудников, что они смогут заниматься и совсем небольшими компаниями. Но было бы полезно оказывать им такую помощью в дополнение к тому, что уже делается.
А мы напоминаем, что благодаря нацпроекту «Производительность труда» предприятия могут получить доступ к программе профессиональной переподготовки и внедрить бережливое производство. Подробнее о том, какие возможности предоставляет нацпроект, вы узнаете здесь.
Подпишитесь на новости национального проекта
